Капитан Глеб Никитин начал по очереди знакомить джентльменов с хозяйкой. Первым делом он, конечно, преподнёс Инге букет васильков, нарванных в поле, за последним поворотом дороги, ведущей к ресторану.
Больше всех волновалась и смущалась именно она.
– Как же я с ними объясняться-то буду? Я же ведь не знаю никакого иностранного языка!
Глеб был ласков и учтив.
– А зачем прогуливала английский в школе?
Будучи первым допущенным к ручке дамы, Стивен простодушно галантно поинтересовался у капитана Глеба.
– Это твоя женщина?
Инга, конечно, его не поняла, подарив маленькому учёному красивую и недоуменную улыбку….
Покраснев и смутившись вместо любопытного ирландца, Николас дернул его за козырек военной кепки. Головной убор снова повис на ушах нахала.
Тиади холодно поцеловал руку Инги.
– Рад познакомиться.
Мужчины, почувствовав, что солнце вот-вот окончательно высушит остатки глинистой почвы на задах их камуфляжных штанов, были раскованы и разговорчивы.
Все. Кроме одного.
Бориска торчал в дверях как столб. Милый, лохматый, розовый, но… столб.
С первых же минут церемонии взгляд его был направлен на девушку, которая стояла на крыльце рядом с Ингой и улыбалась, украдкой вытирая пальчики беленьким передником.
Он видел только её грудь и ресницы.
Грудь.… И ресницы. Фея!
– Это моя Алюня. Аллочка – городская студентка, второе лето уже приезжает ко мне сюда помогать.
Не отрываясь взглядом от гостей, Инга шептала новости Глебу и щекотала при этом его шею завитком пушистых волос.
Послы иностранных держав с глупыми улыбками толпились в прихожей.
– Проходите, уважаемые гости! Присаживайтесь!
После певучего голоса Инги только командирский рык капитана Глеба заставил чумазых дипломатов рысью пробежаться вдоль накрытых столов и быстренько занять свои места.
– Позвольте…
Махнув рукой, Глеб Никитин умоляющим взглядом остановил Ингу.
– Давай-ка лучше для начала я скажу пару слов, милая хозяйка. Согласна?
– Ой, и вправду! Тебя-то ведь они быстрее поймут!
Глеб откашлялся, поправил на шее воображаемый галстук, поднял стакан.
– Сегодня, в этот знаменательный день…
Никто и ни о чём пока не догадывался.
«Тем лучше…».
– Короче, господа! Сегодня у нашего Бориски день рождения! Девятнадцать лет парню стукнуло! По вашим западным меркам он сегодня стал почти взрослым!
Построение английских фраз было вполне качественным, слова – простыми и обыкновенными, но в первые секунды после его объявления мужики как-то странно продолжали молчать. Но как же они потом заорали!
Невзирая на страшные раны, первым до Бориски добрался Николас, схватил его на руки и принялся единолично подбрасывать в воздух. Потом разрешил точно так же покувыркать именинника и всем остальным желающим.
Сентиментальный Хиггинс прослезился после общих криков, не находя в себе даже сил, чтобы выбраться из-за стола для персональных поздравлений.
Какой-то очень бравурный и громкий гимн извлёк из-под своей бороды и из собственной губной гармошки немец Везниц.
После нескольких мгновений радостной и искренней суматохи капитан Глеб получил возможность закончить фразу.
– …Так что предлагаю за это дело хорошенько выпить!
Инга опять зашептала ему на ухо.
– Я ром мальчишке в подарок, как ты просил, купила, в Город за ним ездила. Посмотри, подойдет?
Глеб подкинул бутылку в руках.
– Ямайский?! Красота! Внимание, коллеги! В день рождения нашего самого главного «Ромео» хозяйка заведения дарит ему настоящий ямайский ром! Цени, Бориска! Будь таким же крепким и надёжным!
Сражённый наповал двумя ошеломительными сюрпризами, юноша молча дышал, не смея поднять глаз на первую неожиданность, которая звонко и юно хохотала у входа на кухню, размахивая в его честь белым фартучком…
Выпили по первой как-то лихорадочно, словно боясь, что мираж растает.
Принялись блуждать недоверчивыми взглядами по изобильному столу, сдвигать к себе различные деликатесы и вкусности, хватать не очень чистыми лапами накрахмаленные салфетки и блестящие вилки.
Закинув себе в рот что-то незначительное, к Бориске из-за дальнего стола всё-таки продвинулся взволнованный Хиггинс.
– Друзья!
Звон ножей и стук челюстей ничуть не смолк.
– Друзья! Я хочу поздравить моего нового друга, которого…
Чтобы привести в чувство невнимательных и нечутких обжор, капитан Глеб слегка приподнялся вместе со своим дубовым стулом и тут же грохнул его всеми ножками о каменный пол.
Инга испуганно вздрогнула, икнул Стивен Дьюар. Прекратили жевать остальные.
– … Я понял, что есть люди на свете, в далёких и незнакомых краях, которые не испорчены алчностью и злостью нашего мира, которые свежи и искренни…
Крупное лицо Джона Хиггинса жалко скривилось в слезах умиления. Он бурно задышал, прервавшись. Вилки и ножи продолжали быть вознесёнными над едой.
– В знак нашей дружбы и твоего вступления во взрослую жизнь я дарю тебе вот это.
На глазах у всех присутствующих Джон, заграничный парикмахер, да и просто отличный мужик, стянул с собственного пальца и протянул Бориске перстень. Острый луч большого драгоценного камня разом упал на множество хрустальных фужеров в прозрачном настенном шкафчике.
Бориска зажмурился. Хиггинс продолжал
– Он мне дорог, это приз из Милана, награда европейского конкурса стилистов, я выиграл его пять лет назад….
Юбиляр очнулся, вытаращил свои прекрасные глаза и заговорил, отрицающе размахивая руками.
– Я не могу его взять.… Нет, Джон, нет! Честное слово, не могу.… Это же, наверно, так дорого…. И мама моя ничего об этом не знает!
– Ну, если не можешь принять мой подарок навсегда, то возьми его хотя бы на время! Носи его целый год в память обо мне, а потом я снова приеду сюда, в гости к тебе, к капитану Глебу, к милым дамам, мы опять будем бегать в лесу…! И ты вернёшь его, если захочешь! Умоляю, прими мой подарок!
Требуя срочной помощи и совета, Бориска растерянно уставился через стол на Глеба.
Пришлось подмигнуть и согласно прикрыть на секунду глаза.
– На-ливай!
Пулемётной очередью вновь застучали по обширным тарелкам ножи и вилки.
После второй начали разговаривать.
Одарить Бориску в той или иной степени желали многие.
Ботанический Стивен даже хотел вручить ему свои запасные очки, но был вовремя остановлен разумными товарищами.
– Они же у меня совсем новые и очень качественные, тебе подойдут по диоптриям! Я заказывал их в Цюрихе!
Вдоволь насмеявшись и грациозно покачиваясь на каблучках, к замершему от сладкого ужаса мальчишке приблизилась Алюня.
– Это от меня.
Чтобы правильно возложить на Борискину голову пушистый, очень белый и свежий венок из ромашек ей пришлось ещё приподняться и на цыпочки.
– Это тоже тебе.
Девушка обняла и тихо поцеловала счастливца в чумазую щёку.
– За Бориса! За нашего взрослого командира! У-ра-а!
Инга, до этого внимательно и деловито сновавшая из зала в кухню, незаметно присела к Глебу, счастливо вздохнула, украдкой рассматривая шумных гостей.
– А ты почему не закусываешь? Невкусно?
– Это не моё слово. И не здесь его мне произносить. Ты готовишь божественно. А так… Ты же знаешь, что я ем всё.
– Не наговаривай на себя – ты умеешь выбирать и ценить.
– Не-а. Мы, путешественники, люди грубые. Стальной желудок, железные нервы, прямой ум….
– Врешь ты всё!
Глеб улыбнулся.
– Ну, допустим, насчёт своего желудка я верно говорю, гарантирую.
Они сидели рядом.
Глеб приобнял Ингу за плечи, улыбался, смешно щурясь на её прозрачные золотистые волосы. И она, наклонив к нему голову, с лёгкой улыбкой наблюдала за людьми, сегодня так странно посетившими её дом.
– Этих-то своих гавриков ты всех любишь, ясно.… А есть вообще в мире те, кого ты ненавидишь?
– Ненавижу? Употребление семечек прилюдно и переход улицы в неположенном месте. Я ненавижу эти действия.
– Действия? А людей, которые так поступают? Ненавидишь?
– Те, кто грызет грязные семечки и с выпученными глазами лезет под колеса машин, они…, они просто примитивные. Поэтому неинтересны мне. Скучно ненавидеть их убогость.
Инга промолчала. Уютно шевельнулась в объятиях Глеба.
– А ведь этот мужчина, справа, в углу который, иностранец, и приезжал тогда ко мне со Светланкой-то…. Помнишь, я тебе говорила про медсестру из нашего посёлка? Что она ещё замуж за немца какого-то собирается? Вот он и есть, он и привозил её сюда на своей машине. Только какой-то он сегодня молчаливый, невежливый, даже и виду не подаёт, что нас с ним уже знакомили.… И ещё…
